Глава внеочередная о моей ( и не только) жизни в СССР. Часть 1.Раннее детство.

 В последнее время, читая бесконечные политические дебаты в социальных сетях и форуме, где я пишу свою тему "Что мне нравится: Америка глазами старожила", все чаще возникало желание написать воспоминания детства и юности о жизни в Советском Союзе. Почему? Потому что складывается ощущение, что очень многие люди забыли реалии того времени, а кто-то из тех, кто вспоминает о нем воспевающе и с ностальгией, были совсем детьми или родились уже на исходе советского периода. Собственно, это нормально - помнить о своем детстве хорошо, независимо от того, где оно проходило, лишь бы были рядом любящие люди, мир и здоровье. Есть и такие, кто родился позже, но судит по фильмам, рассказам достаточно молодых родителей и впечатлениям других людей. Моя цель не есть развенчать чьи-то представления или какие-то мифы, а рассказать то, что было моей действительностью, которую я любила и принимала такой, какая она была, поскольку о другой понятия не имела и сравнивать было не с чем. Начав жить самостоятельно и встречая много разных людей на своем жизненном пути, я часто делилась какими-то воспоминаниями того времени с ними и всегда все абсолютно совпадало, несмотря на то, что росли и жили мы в самых разных частях тогда огромной страны. Это меня еще в самом детстве во время поездок с мамой из Сибири в европейскую часть поражало: как так? - живем за тридевять земель, а все одинаковое: шутки, игры, анекдоты, мода, кумиры, хобби... Поэтому посмею сказать, что то, что я хочу рассказать, будет созвучно воспоминаниям очень большого числа людей моего и более старших поколений. Поздних, наверно уже нет, ведь я заканчивала школу тогда, когда началась Перестройка и к власти пришел М.С. Горбачев.

Итак, родилась я в 1969 году в семье геологов, которые встретившись на работе в Казахстане, поехали открывать новую геологическую экспедицию в перспективной для этого Тувинской Автономной Республике, входившей в состав РСФСР. 

Папа мой был уже с опытом работы после окончания Харьковского университета, а мама закончила в Казахстане техникум, поскольку была в возрасте 9 лет сослана туда с мамой и старшим братом в 1941 году из г. Мытищи Московской области по причине того, что ее отец - мой дед, которого мне не довелось увидеть, носил немецкую фамилию, будучи родом из поволжских немцев. Его, в отличие от семьи, отправили работать на шахту для добычи нужного, как никогда, угля, где он и погиб. Мама помнит, каким кошмаром обернулась дорога до казахской степи, где их высадили посреди поля и где им предстояло вырыть себе для жилья землянки. Ехали они в товарных вагонах без окон и каких бы то ни было условий с такими же "врагами народа", высланными подальше. Благодаря тому, что ее мама - моя бабушка, была профессиональной швеей, им удалось выжить в тех невыносимых условиях резко-континентального климата с очень холодной зимой и очень жарким летом. В мамины обязанности после школы входило собирать коровьи лепешки, которыми растапливали печурку, она же вымазывала глиной пол землянки, а летом пасла совхозных гусей и была покрыта цыпками по колено и по локоть от постоянного пребывания в холодной воде. Бабушка обшивала "зажиточный народ" тех мест и получала за работу что-то из продуктов.

Поступив в техникум по окончании восьмилетки, мама стала жить достаточно далеко от своих в общежитии, а горнодобычу выбрала из соображений, что там платили стипендию повыше. Выезжая на каникулы к маме, она должна  была отмечаться в комендатуре, как  "ненадежная" и один раз  уехала, по срочной надобности на денек, не отметившись. По возвращении, отправилась на репетицию хора и подружка спросила ее как была поездка, на следующий день маму (тогда 16 лет) вызвал комендант (то есть "накапал" кто-то из слышавших разговор своих же однокурссников) и сообщил, что за нарушение режима он обязан отправить ее в лагерь   (отнюдь не пионерский, а так называемый трудовой) и велел идти собирать вещи и документы. Мама на ватных ногах добрела до общежития, где с ней случилась истерика, поддержанная подружкой, соседкой по комнате. Собрав узелок, мама пришла в комендатуру, где, увидев ее состояние, комендант завел разговор, в результате которого выяснилось, что в группе с мамой учится его любимый племянник и в хоре они вместе поют, начальник смилостивился и сказал, что на этот раз прощает, но чтобы больше без нарушений.

 Те годы жизни в общежитии, тяжелейшей работы на руднике в ужасных климатических и материальных условиях, когда на десять девчонок в общаге было одно платье для хождений на свидания, вспоминаются мамой, как самые яркие, интересные и веселые, как и вспоминается молодость большинством людей, независимо от места и условий жизни.

Судьба папиной семьи, если такие вещи вообще можно сравнивать, была еще более трагической, потому как его отец (мой дед), будучи большим человеком, бывавшим на приемах у Сталина, друживший с Серго Орджоникидзе (в честь которого и назвали моего отца), вместе с постом и ответственностью получил и вероятность стать "врагом народа" гораздо проще и быстрее, чем рядовой гражданин. Семья прошла все от выселения из квартиры до двух лет  в камере-одиночке и 10 лет без права переписки в лагерях Колымы для ее главы. Трое детей дразнили даже после их переезда в Харьков к родителям мамы (моей бабушки), где они и чудом пережили годы оккупации города фашистами, когда мама оставляла детей одних, отправляясь все дальше и дальше в села на менку (обмен вещей на хоть какое-то подобие продуктов).  

Почему я пишу о своих родителях достаточно подробно? Потому, что даже пройдя через все эти испытания, признанные несправедливыми и незаконными в дальнейшем, результатом чего стали даже денежные пособия для них, как для пострадавших от "культа личности Сталина" с полным оправданием их родителей, они продолжают считать, что непосредственно Сталин невиновен, что советские времена были лучшим временем их жизни (без сноски на то, что просто были моложе, здоровее) и что возвращение к тем-же порядкам, которое явно наблюдается в курсе современной России, не есть что-то неправильное. После всех разоблачений, виденных  лично покалеченных судеб, прочитанных книг, показанных фильмов... Вот она сила величайшей пропагандистской машины! Этому можно поражаться бесконечно. Я была подвержена ей всю свою жизнь до возраста 27 лет, когда оказалась волею судьбы и мужа в Америке, где постепенно стала переосмысливать многое из того, что знала и считала бесприкословным.

Я помню себя четко, начиная лет с шести, хотя есть и некоторые более ранние фрагментарные воспоминания. Я помню, что до моего пятилетия мы жили в частном доме, принадлежавшем геологической экспедиции, в составе пяти человек. Я ходила в ясли, а потом в сад, где нас было человек 30 на воспитательницу и нянечку. Папа часто вспоминает, как возил меня  зимой на автобусе в 30-ти градусные, очень типичные для тех мест, морозы, закутанную так, что видны были только глаза в инее, как наблюдал за мной в щелку в двери за завтраком, который съедал мой сосед по столу... А я вспоминаю, что обожала печеночные оладьи, которые иногда готовили на обед и тогда мы буквально дрались за право быть дежурными по кухне, так как в этом случае мог перепасть дополнительный оладий. А еще я рисовала принцесс, солнышко и пейзажи, подписывая очень красиво и крупно свое имя, не только для себя, но и под заказ! Помню, как мы висели во время прогулки на заборе, наблюдая за жизнью соседней школы, мечтая, как вырастем, кричали что-то прохожим, мальчишки гонялись за нами, изображавшими принцесс, у которых вместо длинных волос были специальным образом повязанные платки! В саду во время сна после обеда у мальчиков считалось очень сильным поступком тихонько слезть с кровати и чмокнуть в щеку какую-нибудь девочку. Там в выпускной группе перед школой у меня появился первый поклонник, предложивший мне руку и сердце, надо было только подождать его возвращения из армии.

 Мне нравилось, когда за мной приезжал старший брат на велосипеде, но чаще всего меня забирала мама после работы и мы шли с ней одним и тем же маршрутом: в продуктовый магазин, где я не помню, чтобы мы что-то покупали, кроме как по стакану сока из спецального агрегата, состоящего из нескольких "рожков", куда был залит разный сок и продавщица за прилавком в халате и колпаке спрашивала "Вам какой?", и  мы изощрялись, выбирая из яблочного, сливового или виноградного с томатным, а иногда шиковали и покупали молочный коктейль!

 Потом традиционно заходили в "Молочный", где у мамы работала знакомая и, несмотря на то, что в магазине было "шаром покати", маме тайно (если был еще кто-то в этот момент) выдавалась баночка со сметаной или еще какое богатство типа творога. После мы заходили в "Детский мир", где проходили мимо полупустых прилавков до последнего отдела "Кулинария", непонятно почему присоединенного именно к этому магазину. А там продавались мои любимые пирожные "картошка", темные, вытянутые, больше похожие на батончики и стоившие целых 22 коп. Только позже я поняла, что материальное состояние нашей семьи тогда выгодно отличалось от многих, поскольку есть почти каждый день такое пирожное могли позволить себе очень немногие. Мой отец работал начальником геологической партии и получал по тем временам очень неплохо с учетом премиальных, выплат за особо сложные условия и вредность... но и видела я его ОЧЕНЬ редко, а когда он приезжал на недельку с отчетом и забирал меня из садика, то я уверенно тянула его привычным маршрутом, требуя "кальтошку", поскольку "р" не выговаривала до школы. 

Такое фото с точно таким телефоном  есть у всех моих ровесников, несмотря на место проживания. Тогда, даже бант клался на голову одинакойвый и говорилось "Представь, что звонишь маме на работу". Мне 6 лет.

А для детей благоустроенного экспедиционного дома, который был построен ведомством и доведен до ума на субботниках самими будущими жильцами и куда мы переехали в 75 году, приезд моего папы тоже был праздником, т.к. у него была машина, что само по себе было богатством, доступным единицам, а уж тем более такая машина!  "Волга", которую папа перегонял  через всю страну и которая служила семье много-много лет, являлась ровестницей моего мужа, имела коробку передач на руле и мы перед отъездом в Америку получили на ней первые уроки вождения с папой в роли инструктора. Так вот ребятня, увидев подъезжающего к дому на машине папу, бросалась навстречу с воплями "Покатайте!!!" и папа никогда не отказывал, благо, что в машину иногда чудом помещалось 7 взрослых, а детей и того больше. Тем самым папа снискал у детворы славу очень доброго человека, каковым и был на самом деле.

   Вот такая была у нас "Волга", только серая!

В школу запись проходила заранее и меня записали в ту, что считалась лучшей в городе, хотя и не новой, с очень строгой, но справедливой директрисой. Я помню, как мы с мамой ходили на какое-то собеседование, где я отвечала на вопросы, считала, читала по слогам и была определена в параллель "Б" к очень хорошей учительнице. В школу предстояло ходить пешком примерно пять-шесть кварталов с несколькими переходами через дорогу, учились младшие классы во вторую смену, то есть с часу дня (или с двух?) Меня самостоятельное хождение не пугало, т.к. я уже имела опыт, как самой добраться до балетной школы, находившейся в том же районе. 

Балетом я "заболела" рано и лет в пять стала проситься  стать балериной, танцуя перед телевизором. Может, быть толчок дал спектакль, увиденный вживую во время первой поездки с мамой "в Европу", осуществленной как раз перед моим пятилетием. В дальнейшем почти каждое лето мы с мамой отправлялись из Сибири в Москву и потом с вояжем по маминым подругам и родственникам, побывав во многих городах страны, благо отпуска были длинные. Кроме обязательных посещений иностранных и не только магазинов со стоянием в бесконечных очередях, всегда подразумевалась культурная программа с посещением музеев, выставок, театров, цирка, зоопарка и всех возможных достопримечательностей. Например в Мавзолее мы неустанно бывали чуть не каждый раз и в общей сложности за жизнь я лицезрела мумию Ильича раз пять, каждый раз простояв вот такую очередь.

 Благодаря этому (не лицезрению Ильича, конечно) я была, пожалуй, самой развитой девочкой в школе, т.к. до десятого класса мне не встретился никто, кто мог бы похвастать таким опытом перемещений на разном транспорте и посещения разных мест и мероприятий. Большинство никогда не летали на самолете, в глаза не видели ни поезда, ни тем более метро или трамвая с троллейбусом, т.к. в наших краях железной дороги не было  (и нет до сих пор), а общественным транспортом были только автобусы ( и до сих пор так). Даже помню наш спор почти "не на жизнь, а на смерть" с лучшей подружкой классе в пятом, утверждавшей, что Новосибирск гораздо больше Ленинграда (к тому моменту ее мама побывала в Новосибирске и, видимо, ее рассказы произвели неизгладимое впечатление).

Так вот, возвращаясь к балету, в мастерстве в котором русские были непобедимы, меня приняли в городскую школу, куда обычно зачисляли с 6 лет, в пять после просмотра, на который родители уговорили директора школы. Занятия были три раза в неделю (классический, характерный и современный танец), а  по субботам класс "История балета". В таком режиме я прозанималась пять лет, участвуя в концертах, научившись простым движениям даже на пуантах, а потом начала расти так быстро, что стало понятно - балерина из меня будет ну очень нестандартная, да и чтобы ей стать, надо ехать поступать в балетное училище и жить вдали от родителей и бабушки, которая, в основном, и занималась мною. Поэтому, получив навсегда определенные навыки и знания, я с 11 лет записалась в художественную школу, которую закончила через четыре года.

Моя школьная жизнь была мне в радость и я с удовольствием принимала участие во всех школьных мероприятиях, будучи октябренком, с нетерпением ожидая приема в пионеры. Над нашим классом все три года младшей школы шефствовали ребята, выпустившиеся от нашей учительницы до нас, и у нас были совместные походы на природу с игрой почему-то в индейцев, участие в смотрах октябрятских и пионерских войск, которые проходили в те годы повсеместно (или по-другому - смотрах песни и строя, где наш класс неизменно побеждал и выдвигался на городские смотры), тимуровская (по имени повести Гайдара "Тимур и его команда" - знают ли о ней дети сейчас?) помощь ветеранам, сборы макулатуры и металлолома, когда для победы стаскивалось все возможное и невозможное (муж вспомнил, как однажды после такого сбора, желедорожники соседней с их школой железной дорогой, пришли изымать все утащенное пионерами), школьные смотры художественной самодеятельности...

 Наш школьный хор и вокально-инструментальный ансамбль на городском смотре самодеятельности. Пели всегда три песни: две про партию и Родину (их количество не убавлялось, всегда что-то новенькое сочинялось, но очень похожее!), последнюю - любую на выбор руководителя. Никогда не забуду "Партия - это знамя наших побед! Партия - это жизни нашей рассвет, партия - это гений во всем, славу тебе мы поем!!" ,"И Ленин такой молодой и юный октябрь впереди!" и еще кучу подобного.

Наш класс считался дружным и активным. Ядром были девочки-активистки, куда я не входила, хотя, можно сказать, что дружила с каждой из них в отдельности, но в заводилы как-то не пробилась. Меня всегда приглашали на дни рождения многих девочек из класса и мы все приносили одни и те же подарки, т.к. в магазинах особого выбора не было, да и воспитывали нас всегда в духе: "книга - лучший подарок", поэтому часто подарком были книжки, а вот альбом и карнадаши - это уже полное счастье, про фломастеры мы узнали позднее, а заимели и того позже. Тут (в смысле имения необычных вещей) я была в передовиках, т.к. у мамы была подруга, уехавшая с мужем-офицером в ГДР на службу и она пару раз присылала посылки, открывали которые с замиранием сердца, т.к. там были просто невиданные сокровища! Мне более всего запомнились: мармелад в форме фруктовых долек в сахаре, гольфы с помпонами и шелковистые трусики с кружевами в три ряда на попе, которые для полного наслаждения даже надевать не надо было, а просто открыть украдкой сервант, взять с полочки и полюбоваться, было достаточно, т.к в обыденной жизни все девочки носили однотипные труселя из растягивающегося хлопка на резинке с белыми каемками по ногам. 

Дни Рождения всегда проходили по одному сценарию - угощение (очень одинаковое в каждом доме) и народное развлечение, название которому было "побеситься". Лишь у одной мое подружки угощение было особенным: пончики, которые ее мама жарила, заворачивая в тесто крамельку "Слива", которая растаяв, создавала божественный для меня вкус. А жила эта девочка в условиях, которые даже на мой детский взгляд казались жуткими: деревянный барак из 2-х этажей, туалет на улице, вход в квартиру напротив входной двери, которая никогда не закрывалась и зимой три ступеньки полностью обледеневали, а зайдя в "квартиру", попадаешь в небольшую комнату, где у входа был подвесной рукомойник, помойное ведро, маленькая плитка для готовки, маленький столик, раскладной диван у одной стенки для папы с мамой и небольшой шкаф, пианино для подружки  и ее раскладное кресло вдоль другой стены. 

 Вот этот выглядит очень похоже, только покраше все-таки, тот был из серых старых досок.

В окно могли спокойно при желании постучать прохожие, идущие по улице, что нередко и делали. Судя по тому, что для пианино не пожалели места, можно догадаться, что это не была семья выпивох с какой-нибудь фабрики, нет папа был руководителем среднего звена в автобусном парке, а мама заведующей одного из детстких садов и они уже очень долго стояли в очереди на квартиру. Для тех, кто не в курсе: в советские времена практически все стояли в очереди на квартиру или на улучшение жилищных условий, особо удачливые и получающие зарплаты выше обычных, копили и иногда строили кооперативные квартиры, другими везунчиками (как мои родители) были те, кто работал в ведомствах, строивших жилье для сотрудников, там очереди были поменьше (мы получили трех-комнатную на пять человек), то есть своей комнаты у меня никогда не было и уроки я делала в будущем в зале, как мы называли гостиную, а спала в комнате с бабушкой, а вещи мои хранились в трех комнатах в разных местах: белье на полочке в серванте в зале, нарядная одежда в родительском шкафу, а все остальное на стульчике и вешалке за дверью в бабушкиной комнате.  Я помню, что квартиру та семья получила, когда моей подружке было 18 и она была беременна. Через пару месяцев после того, как она вышла замуж, ее родители переехали в новую квартиру и ее мама тоже забеременела, так что племянник был старше тети! Кстати, несмотря на условия проживания, та моя подружка всегда была одной из самых аккуратных и чистоплотных.

Иногда в выходные мы с мамой приходили в гости к моей двоюродной сестре, маминой племяннице, жившей с мужем в однокомнатной квартирке, где всегда пахло сыростью и на стенках образовывалась плесень. Она и ее муж оба работали преподавателями музыки в педагогическом училище, выступали, как Дед Мороз и Снегурочка на всех городских елках, муж руководил городским детским хором и оба заочно заканчивали Московскую консерваторию. Детей они завели только после того, как родители мужа, оба заслуженные артисты республики, получили новую  квартиру и их двух-комнатная в этом же старом доме перешла молодым. В двушке у них появилось трое детей. А когда я оставалась у сестры иногда с ночевой еще в однушке, мне безумно нравилось смотреть как она красится (моя мама не пользовалась косметикой, кроме помады и одного мнолетнего флакончика духов), плюя в картонную коробочку с надписью "Тушь черная", нанося ваткой румяна и пальцем сиреневые тени - невиданное богатство!

 Еще у нее были духи "Наташа", лаки для ногтей и журналы, которые я успевала тайно украдкой пролистать, пока сестра была на крохотной кухне. Журналы назывались "Советсткое фото" и там, о ужас! встречались фотографии голых людей!!! Правда не меньший интерес и восторг у меня вызывали также несколько старых журналов мод, которые сестра привозила из поездок на сессию в Москву. Конечно, я обожала мерить ее туфли на каблуках и сапоги-чулки и страшно гордилась, что большинство нарядов моей модной сестры шила моя и ее бабушка. Бабушка и про меня не забывала и я была привычна к разным нарядам, поэтому покупные были для меня заветной мечтой: ну и что, что как у всех! Да модницей я стала с измалетства, благодаря и сестре, и бабушке, и поездкам в столицу нашей Родины, где мы совершали набеги на супер-популярные магазины "Лейпциг", "Варна", "Ванга", ГУМ и ЦУМ, универмаг "Молодежный"... и мне иногда перепадало что-то из выброшенных (именно это слово тогда употреблялось) на прилавки дефицитов, типа набора трусиков "неделька", кроссовок - предмета зависти всей школы, пластмассовых браслетиков или сумки для школы на молнии и с длинной ручкой, когда все вокруг ходили с обычными портфелями на застежке.

Еще мы привозили такую невидаль, как жвачка, фантики от которой были еще большим дефицитом, чем сама жвачка, которую частенько изо рта в рот давали пожевать для ознакомления друг другу. Фантики же любовно разглаживались и вкладывались в альбомы, например для коллекционирования марок, ими обменивались и демонстрировали, как большое достижение и предмет престижа! Мама всегда покупала много конфет и по приезду распределяла по пакетикам для всех членов семьи, для гостей и для праздника, а папа потом, съев свои шоколадные конфеты, выменивал бабушкины на свои карамельки две за одну шоколадную. Я любила таскать по одной из разных заначек, надеясь, что мама не заметит.

Еще мне ужасно нравилось проводить время с девочкой из параллельного класса, с которой мы дружили с садика. У нее не было папы, а мама все время работала, поэтому подружка привыкла хозяйничать самостоятельно, что было невозможно у меня, где всегда была дома бабушка. Именно эта девочка научила меня, что можно под разным предлогом (например, позвонить из телефона-автомата) просить у прохожих монетки

(мне бы и в голову не пришло!), но тратить их на автоматы с газированной водой (были два вида, где можно было за 3 копейки попить газировки с сиропом и за одну без сиропа), а если очень повезет, то могло хватить и на мороженое за десятик! Никого не волновали вопросы гигиены: одни и те же стаканы в автоматах, если их не утаскивали алкаши, ополаскивались тут-же в автомате и из них пили все желающие, как и пиво или квас, продававшиеся из бочек, к которым обычно выстраивались длинные очереди.Там народ чаще стоял с бидончиками, чтобы купить и отнести домой. Так же, кстати и продавалось молоко. Мой муж вспоминал, что уходя утром перед школой на тренировку в бассейн, видел, как к 6 утра привозили бочку и к 12 дня молоко всегда было распродано, "кто не успел - тот опоздал".

 Мороженое у нас редко когда продавалось в стаканчиках, в основном, на развес в банку тоже с очередями. Помню, что раза три я очень сильно отравилась, съев такого купленного мороженого. Поэтому отрывались мы в Москве, т.к. мама всегда была сладкоежкой и первая выступала с инициативой покупки всех видов эскимо или пломбира в вафельных стаканчиках, 

который особо хорош был в ГУМЕ, где выходила продавщица с лотком и к ней тут-же выстраивалась длиннющая очередь. Зато у нас в городе были очень популярны "домовые кухни", где можно было купить разную выпечку и кондитерские изделия. Я особо любила сочни за 15 копеек, а вот в школьном буфете неизменным хитом были песочные "гномики" за десять (белковый крем в форме колпачка гномика на прянике, смазанном шоколадом), однако  "картошке" я до сих пор не изменяю!

Несмотря на то, что буфет в школе имелся, еда там была нечастым явлением, хотя были периоды, когда нас кормили и завтраком и обедом в более старших классах, но чаще всего, все приносили что-то перекусить с собой или покупали те же пирожные. В школе была одна единственная раковина, где можно было помыть руки и там-же напиться водой из под крана. А туалет был на улице и состоял из разделенного на два отсека деревянного облупленного "помещения", где в ряд и для учеников и для учителей были дырки, с одного края Ж, с другого М не без дырок для подглядывания в разделительной стене, конечно. Туда я ходила крайне резко, приучившись терпеть до последнего. А если приспичивало, то в перемену несешься в любой мороз в форме, подскальзываясь на вечно обледеневшей дорожке, пытаясь не загреметь в самом, не менее обледеневшем, туалете. Насколько я знаю, с тех пор ситуация в моей школе не изменилась.

этот выглядит очень солидно и опрятно по сравнению, но самое близкое, что смогла найти по конструкции.

Да, пальто оставлялись на вешалках, раположенных на стенах в нескольких местах школы, где найдешь место, надевать в школу старались что попроще, т.к. можно было остаться и без пальто,(мальчишки предпочитали ходить в форме просто), карманы тоже систематично обчищали, т.к. что даже фантики оставлять не рекомендовалось. Ну а форма покупалась одна на год, а то и два. За неделю подол так лоснился, что приходилось отпаривать через марлю утюгом, стирать часто не рекомендовалось, т.к. материал полушерстяной и мог "сесть" и тогда в чем ходить? Следующий завоз будет только перед новым учебным годом. Для освежения пришивались белые воротнички и манжеты, а по торжественным случаям девочки надевали белые фартуки (в обычные дни носились черные). 

Пришивать манжеты и воротничок было моей обязанностью довольно рано, чему нас обучали на уроках труда еще в младшей школе (шов вперед иголка!), но иногда удавалось уговорить бабушку. Для всех сезонов был один комплект одежды даже для самых зажиточных людей : пальто, шуба или зимнее пальто, весенняя курточка, зимние сапоги, осенние сапоги или ботинки, туфли, босоножки, кеды для физкультуры в школе, иногда еще и чешки (мягкие гимнастические тапочки). Колготки были хлопчатубумажные и, поскольку стирали раз в неделю, колени у них вытягивались и пузырились отвратно, капроновые появились позднее, да и маленьким девочкам не полагались. А муж вообще помнит времена, когда и девочки и мальчики ходили в чулках х/бэшных, прицеплявшихся к специальному поясу! 

Каждому обновлению радовались безмерно! Мама обычно прятала что-то добытое по случаю до Дня Рождения или момента, когда старое уже носить невозможно, но я знала все ее тайники и обычно рассекречивала заначку заранее, предвкушая момент, когда смогу пользоваться обновой! Некоторые преобретения до сих пор стоят перед глазами - так сильны были эмоции по поводу их наличия.

Удивительно, но даже при наличии ванны в квартире почему-то было принято мыться целиком лишь раз в неделю. Суббота была традиционным банным днем и моя мама с подругой и ее двумя дочками - моими подружками, предпочитала ходить в городскую баню, где я неоднократно теряла сознание от пара, высокой температуры, шума и грома. А еще у нас не работала стиральная машина и мы, как и многие, у кого даже сломанных машин в наличии не было, ходили в городскую прачечную с двумя, а то и тремя сумками, развешивая белье по возвращении на улице во дворе на специальной площадке, где натягивались бельевые веревки, на балконе и кое-что по батареям в квартире. Часто это было моей обязанностью, как и глажка и раскладывание потом по местам.

Еще я с семи лет мыла полы в квартире, перемывала сезонно посуду в серванте и на кухне, чуть позднее мыла окна после и перед зимой, помогала заклеивать их.

У многих из тех, кто жил в квартирах, имелись дачи для выращивания своих овощей и каких-то ягод. То есть это не те подмосковные дачи, куда партийные деятели, заслуженные писатели и актеры ... вывозили семьи и выезжали сами на лето из города, типа подкрепить здоровье и пожить на природе, покупая продукты у местных сельчан или в магазине, а те, которые были вынужденными "трудовыми лагерями" по своей воле, как ни странно все вместе это звучит. Поэтому все детство я практически каждые выходные, а летом и посреди недели, проводила на даче, чаще с мамой, а в какие-то времена уже и одна, т.к. папа был в поле. Это был настоящий и бесконечный серьезный труд: от перекапывания земли, посадок, удобрений, полива, выпалывания сорняков,  до сбора урожая, заготовок консервов, приведения участка в порядок и укрыванием кустарников от вымерзания зимой. 

это фото  просто пример, а наш дачный участок в восемь соток был выделен в чистой степи, где кроме песка и колючек - ничего, поэтому пока там начало расти хоть что-то, было вложено столько привезенной земли, удобрений, труда и средств, что возделывание той территории видится мне воистину героическим трудом.

После такой закалки желание заниматься этими вещами было отбито у меня навсегда! Я особенно запомнила лето, когда мне исполнилось 11 лет и маму положили в больницу, поэтому  в мои обязанности стало входить дежурство по подъезду в нашу очередь, когда там надо было мыть полы  и забота о даче легла полностью на меня и я ездила туда на двух автобусах, потом шла пешком, делала все, что говорила бабушка и возвращалась. Однажды в автобусе

вот таком, как на этом фото, которые курсировали в нашем городе в то время, мне стало плохо: потемнело в глазах, было нечем дышать, была страшная толкучка, я стояла на задней площадке и видимо, начала сползать на пол и сочувствующие пассажиры нажали на кнопку, чтобы водитель открыл дверь, пропихнули меня  к выходу и высадили, закрыв двери и уехав. Я осталась одна в открытой жаркой степи и до дачи потом пришлось идти пешком примерно час. Когда я вспоминаю такие вещи и то, как мы бегали до поздна во дворе без присмотра, да и по городу, возвращались по темноте домой из разных мест, у меня не уладывается в голове как и почему это было нормой. Ведь мне, например, даже с того раннего возраста был известен факт, что республика, где я жила, занимала первое место по преступности в РСФСР, там были обострены межнациональные конфликты и много преступлений совершалось именно на этой почве, лидировали убийства путем холодного оружия. Все плохие слова и что за ними стоит, я узнала, гуляя на улице, впервые увидела определенные части тела мужчины тоже во дворе, где к нам не раз подходили разные дядьки и мы с визгом разбегались... 

Ну а вцелом больше запомнилось, как мы вызывали друг друга гулять, играли в разные игры от "казаки-разбойники" до "съедобное-несъедобное", прятки и " 12 палочек", имели "штаб" на чердаке дома и  под горкой во дворе, которую дружно заливали с началом зимы и потом катались на картонках. У нас дома не было телефона, что тогда вообще было редкостью, поэтому особой популярностью пользовалась возможность побывать у кого-то, когда нет дома родителей и есть телефон, тогда можно было набрать любой номер из головы и сказать, например: "Это баня?", а услышав в ответ"нет", поинтересоваться "А почему вениками пахнет?" и бросив трубку, валяться на полу, заходясь хохотом!
 У одной подружки - единственной в доме, был цветной телевизор  и бывая у них, я просто наслаждалась разницей. Обычно мы смотрели передачу "В гостях у сказки" с ведущей тетей Валей. Там же мы смотрели  и похороны Брежнева, по поводу чего была отменена школа и мы не могли делать ничего другого, так как казалось, что со дня на день наступит полный крах, все задавались вопросом: "Как же жить дальше?" и когда происходило захоронение, мы - три девчонки, только недавно ставшие пионерками, встали и отдали салют, потому что были воспитаны так, что это казалось нам единственно верным в том момент! Я потом еще и газеты, отражавшие реакцию мира на смерть Генерального Секретаря, собирала в отдельную папку для исторической памяти.

Продолжение следует.